Алла Таньшина

К 100-летию со дня рождения академика И.М.Лифшица
К 20-ой годовщине Института теоретической физики имени А.И.Ахиезера

31 января 1996 года — дата основания Института теоретической физики ННЦ «ХФТИ» НАН Украины (Указ Президента Украины от 23.06 1993 г.). Ныне Институт теоретической физики имени А.И.Ахиезера ННЦ «ХФТИ» НАН Украины является единственным в Украине историческим  носителем уникальной преемственности научных школ и традиций уже более чем 80-летней «выдержки».

 «…Физики-теоретики — это  профессия, и профессия очень нужная»*

благодаря Л.Д.Ландау, а после его отъезда в Москву, в результате деятельности А.И.Ахиезера и И.М.Лифшица,  в Харькове была создана мощная школа современной теоретической физики.
Президент НАН Украины академик Б.Е.Патон

Лев Давидович Ландау

Пожалуй, в канун 100-летия со дня рождения академика Ильи Лифшица  как учтиво, так и уместно подчеркнуть, что именно Лев Давидович Ландау заложил краеугольный камень в основание харьковской научной школы теоретической физики. Да и Александр Ильич Ахиезер — один из его первых харьковских учеников — обоснованно расставил акценты на страницах академического мемориального сборника «Воспоминания о Л.Д.Ландау»:
«В августе 1932 г. в УФТИ переехал Л.Д.Ландау. Ему было в это время 24 года, но он был уже известен во всем мире как выдающийся физик-теоретик. Этому  содействовало то, что в 1929-1931 гг. он находился в заграничной научной командировке и участвовал в работе семинаров знаменитых физиков М.Борна, В.Гейзенберга, В.Паули, П.Дирака и, наконец, самого Нильса Бора.
Общение его с этими крупнейшими учеными было очень активным, и им пришлось скоро убедиться в силе его необычайного таланта. Он беседовал даже с великим Эйнштейном и пытался перевести его в “квантово-механическую веру”, что, впрочем, ему не удалось.
Особенно высоко оценил Ландау Нильс Бор, который, начиная с этого времени и до последних дней Ландау, относил его к числу своих лучших учеников, а Ландау считал Бора своим учителем**.
Много позже Иван Васильевич Обреимов в беседе со мной говорил, что в ЛФТИ Ландау недооценивали, и только он, Обреимов, зная, насколько талантлив Ландау, предложил ему должность заведующего теоретическим отделом УФТИ  и полную свободу действий в смысле подготовки кадров молодых теоретиков и научной тематики.
После переезда Ландау в Харьков УФТИ стал одним из лучших мировых центров физической науки» [1, с.46].

Но харьковский период жизни Л.Д.Ландау продолжался всего лишь пять лет — с  1932 по 1937 год. Что и КТО подтолкнули Льва Давидовича покинуть Харьков, представляется возможным осветить по относительно недавно обнародованным стенограммам показаний сотрудников УФТИ. Процитируем наиболее красноречивые из них, сохраняя стилистику и орфографию тех лет:
«Ландау Лев Давидович. По своим политическим убеждениям — троцкист. Со своими троцкистскими установками, восхваляющими врага народа Троцкого и клеветнически отзывающемся о товарище Сталине, “присвоившем себе заслуги Троцкого”, выступил публично в 1933 году в доме учёных г.Харькова. В вопросах науки Ландау стоит на эклектических позициях из смеси идеализма и механицизма и эти теории пропагандировал среди советского студенчества в ХГУ и ХЭТИ.
—————
*Из уст директора-организатора УФТИ И.В.Обреимова: «Все… полагали, что физики-теоретики — это вычислители, а не мыслители. Для А.Ф.Иоффе было характерно выражение: “надо посчитать”. Этим, собственно говоря, и ограничивался теоретический анализ проблем. К физикам-теоретикам даже крупнейшим, Абрам Федорович относился снисходительно. Конечно, Иоффе сам был мыслителем в физике и понимал, что настоящий натуралист должен быть мыслителем, но он как-то не признавал, что физики-теоретики — это  профессия, и профессия очень нужная»[2, с.45].

**NB (благодарная память Л.Д.Ландау): «Мне горько, когда я думаю о том, что никогда не  увижу его глаз, не почувствую острого запаха табачного дыма его неизменной трубки, не услышу: “Ландау! Не ругаться, а критиковать!”»  /«Комсомольская правда» от 6 октября 1965 г./
—————

Когда Ландау был разоблачен студентами как идеалист, и дирекция госуниверситета потребовала от Ландау объяснений, последний организовал забастовку, в которой участвовали Шубников, Горский, Лифшиц, Ахиезер, Бриллиантов и другие научные сотрудники УФТИ, по совместительству читавшие лекции в госуниверситете.
Подобная же забастовка была организована Ландау в 1933-1934 гг. в Харьковском механико-машиностроительном институте, в которой участвовали Ландау, Обреимов, Синельников и другие, коих я не помню…
Ландау — антисоветский человек. Связан ещё по Ленинграду как близкий друг с Иваненко — контрреволюционером, высланным органами НКВД из Ленинграда после убийства Кирова (Иваненко является сыном редактора “Киевлянина”), и с Гамовым — физиком-невозвращенцем  из-за границы в СССР.
Ландау – один из авторов провокационного фиктивного приказа, вывешенного в 1934 году в УФТИ в порядке издевательства над лабораторией Слуцкина. Ландау исключался из профсоюза за политическое хулиганство, а в Харькове в 1937 году — за забастовку в Госуниверситете.
Прикрываясь пышными фразами о “чистой” науке и выражая презрение ко всему прикладному, Ландау выступал с этими установками на научных конференциях, общественных собраниях и, таким образом, вёл большую вредительскую работу…
Обреимов Иван Васильевич — сын дворянина, за границей имеет брата, эмигрировавшего с белыми. Участник контрреволюционной группы Ландау… Обреимов является автором пресловутой контрреволюционной теории “проходных дверей”, по которой советские специалисты из молодёжи в УФТИ должны задерживаться не более 1-2 лет, освобождая места другим, и лишь “особо избранным”, высококвалифицированным природным физикам место в институте…» [3, c.264-265].

Александр Ильич  Ахиезер

Немногие члены нашей Академии, да и не только нашей,
могут гордиться столь большим количеством таких талантливых учеников.
Б.Е.Патон

С именем академика А.И.Ахиезера связано дальнейшее развитие  теоретических исследований в Харьковском физико-техническом институте (далее ХФТИ). Александр Ильич Ахиезер был бессменным руководителем отдела теоретической физики ХФТИ в течение полувека — с 1938 по 1988 год.

Обратимся к недавно опубликованным мемуарным заметкам академика Виктора Григорьевича Баръяхтара, одного из первых учеников А.И.Ахиезера, дабы не допустить неточностей в персональном составе тогдашних теоротделов ХФТИ: «В теореотделе А.И.Ахиезера (по его, разумеется, отбору) у нас собралась очень хорошая компания: кроме меня С.В.Пелетминский, П.И.Фомин (все мы с одного курса, а сейчас снова в  одной  “компании” — члены НАН Украины), К.Н.Степанов, Д.В.Волков, В.Ф.Алексин (они с курса, на год старше нашего).
Д.В.Волков (ставший академиком НАН Украины и без всякого преувеличения выдающимся теоретиком в области физики элементарных частиц) и В.Ф.Алексин, к сожалению, уже ушли в лучший из миров, а К.Н.Степанов — член-корреспондент НАН Украины.
В соседнем отделе И.М.Лифшица (известного всем как Ильмех) также работали выпускники ядерного отделения — В.И.Герасименко, В.В.Андреев, Е.В.Инопин, В.В.Слёзов (правда, последний перешёл туда из Ленинградского политехнического института)» [4, с.12].

Как руководитель Александр Ильич отличался незаурядными организаторскими способностями: он не только мог увлечь научной проблемой, но и по максимуму реализовать идею, сплотив для этого коллектив единомышленников.
Очертим лишь бегло контуры научного наследия школы А.И.Ахиезера в контексте мемуарных воспоминаний академика Виктора Фёдоровича Зеленского (директора ХФТИ в 1981–1997 гг.): «… с середины 60-х годов начал резко расти вклад института в оборонные отрасли: ядерную, ракетную, космическую и др. качественно изменился и характер оборонных работ.

 Если раньше институт привлекался только к решению задач, направленных на обеспечение Программы Курчатова, то теперь он уже начинает работать в тесном контакте с Главными конструкторами и производственниками над разработкой, изготовлением и испытанием новых образцов военной техники.
Как результат этого — резко повысился уровень секретности работ и, соответственно, уровень режимных требований при их выполнении» [5, с.501].

Нельзя не восхититься и мужеством Александра Ильича Ахиезера, с которым он принял непоправимый удар судьбы — полную потерю зрения в 1995 году. По этому поводу сам Александр Ильич как-то сказал: «Николай Николаевич Боголюбов учил меня, что жаловаться на Бога и на судьбу нельзя».

Александр Ильич Ахиезер был человеком большой духовной силы. Вот как описывает те годы его дочь, которая была рядом с ним до последних минут его жизни: «Его мозг оставался молодым. Отца невозможно было представить немощным стариком. Ученики и сотрудники приезжали несколько раз в  неделю. Но этого ему было мало. Новые мысли и идеи появлялись у него быстрее, чем реализовывались старые. В таких случаях папа просил меня записать главное, в уме проделывал сложные математические выкладки…» [6,  с. 268-270]. В связи с этим нельзя не вспомнить и слова самого А.И.Ахиезера: «Я готов отдать все органы чувств, лишь бы вернулось ко мне зрение хотя бы одним глазом».

Особого внимания заслуживает и тот факт, что волновала Александра Ильича не только наука: он искренне переживал за судьбу страны и любимого института. До сих пор памятны его слова, сказанные им в конце 1994 года: «Институт, которому я отдал шестьдесят лет жизни, фактически развалился. Душа болит, но куда деться! Слава Богу, что есть ещё несколько энтузиастов, с которыми можно что-то делать…» [6, с.101].

Но всё же Александр Ильич Ахиезер не падал духом, не предавался отчаянию. Оптимизм в сочетании с нравственным началом – характерная черта и его научной школы.

И, судя по всему, отнюдь не зря вехи научной школы А.И.Ахиезера были освещены – именно в контексте знаковых лиц — президентом Национальной академии наук Украины Борисом Евгеньевичем Патоном: «благодаря Л.Д.Ландау, а после его отъезда в Москву, в результате деятельности А.И.Ахиезера и И.М.Лифшица, в Харькове была создана мощная школа современной теоретической физики. Среди учеников Александра Ильича Ахиезера – академики В.Г.Барьяхтар, Д.В.Волков, С.В.Пелетминский, А.Г.Ситенко, Я.Б.Файнберг, члены-корреспонденты нашей Академии К.Н.Степанов и П.И. Фомин. Немногие члены нашей Академии, да и не только нашей, могут гордиться столь большим количеством таких талантливых учеников*» [6, с.225].

Илья Михайлович Лифшиц

Работы группы Лифшица по электронной теории металлов
являются важнейшими в мировой литературе.
Лауреат Нобелевской премии Л.Д.Ландау

В 1941 году И.М.Лифшиц возглавил второй теоротдел ХФТИ, а в 1968 году ему поступило предложение от академика П.Л.Капицы, директора Института физических проблем, взять на себя руководство отделом теоретической физики, ранее которым руководил нобелевский лауреат Л.Д.Ландау.
—————
*Невольно напрашиваются исторические параллели из уст Л.Д.Ландау:
«Я хочу  рассказать о развитии теоретической физики…
Теоретическая физика в нашей стране находилась в особом положении. Ведь до революции наша экспериментальная физика в нашей стране была неплохой. Взять хотя бы Лебедева. Зато теоретической физики не было совсем.…
Современная картина не может сравниться с той. За 30 лет, свидетелем которых я был, наша теоретическая физика очень развивалась и занимает одно из первых мест в мире. Не только в качественном, но и в количественном отношении она может соревноваться с американской. Сейчас теоретики существуют во всех физических институтах…
Гораздо лучше обстоит дело в Харькове, где имеется развитая теоретическая физика. С большим количеством хорошо работающих людей. Можно отметить группы А.И.Ахиезера и И.М.Лифшица…»[7, с.1330-1331].
Цитируемые ниже архивные первоисточники — наглядная тому предыстория.
—————

Б. Е. Патон — И. М. Лифшицу, [8, с.732]
июль 1968 г.,  Киев

Глубокоуважаемый Илья Михайлович!
Сегодня после заседания Президиума Александр Яковлевич Усиков сказал мне о предстоящем Вашем переезде в Москву. Для физической науки на Украине это будет невосполнимая потеря. Ваше отсутствие очень тяжело отразится и на состоянии Харьковского Физтеха.  Поэтому я очень прошу Вас детально обдумать складывающееся положение. Мы готовы всячески содействовать сохранению Вашей деятельности в Харькове и созданию Вам наиболее благоприятных условий для работы. Очень прошу Вас сообщить мне своё мнение. Если Вы будете в Киеве, то было бы очень желательно встретиться и открыто обсудить с  Вами все вопросы.

Жду Вашего ответа.
С искренним уважением,
Б.Патон

 И.М.Лифшиц — Б. Е.Патону, [8, с.733]
июль 1968 г., Харьков

Глубокоуважаемый Борис Евгеньевич!
В конце мая я получил от академика П.Л.Капицы предложение занять место руководителя отдела теоретической физики в Институте физических проблем — место, которое занимал покойный Л.Д.Ландау. Я ответил на это предложение принципиальным согласием и прилагаю Вам копии писем, которыми мы обменялись.
Я теснейшим образом  связан с Физико-техническим институтом, в котором проходила вся моя научная жизнь (с 1937 г.), и другими институтами Харькова, в которых  работает множество моих учеников. Я никогда не предполагал рвать эти связи, считая совершенно необходимым совместную выработку оптимального решения вопроса о форме моего перехода, и собирался с Вами встретиться до того, как предпринять практические шаги.
Получив Ваше письмо, я хочу изложить Вам свою точку зрения независимо от личной беседы с Вами, которую я надеюсь иметь в ближайшее время. Я не буду говорить об эмоциональной стороне дела — я считаю, что предложение занять место Л.Д.Ландау в Институте физических проблем — наиболее почетное предложение для физика-теоретика в Советском Союзе, и для меня — его ученика — это, естественно, немаловажное обстоятельство.
Однако речь идет о чисто деловых соображениях. В течение ряда последних лет по всей своей деятельности я очень активно и тесно связан с московскими институтами и, в первую очередь, с Институтом физических проблем. Эта связь заключается не в эпизодических контактах, а в том, что я  практически чуть ли не половину времени вынужден проводить в Москве, работая в Институте физ. проблем совместно с московскими физиками, математиками, а в последнее время и с биофизиками. Я хотел бы также заметить, что большая часть экспериментальных исследований, связанных с моими работами по электронной физике металлов, была выполнена именно в Институте физ. проблем. Поэтому, с точки зрения эффективности моей работы, такой переход несомненно является совершенно естественным и целесообразным.
Главный вопрос, который при этом возникает, связан с продолжением работы моего отдела в Харькове. Нет необходимости говорить о том, что воспитание талантливых учеников и создание активно работающих коллективов я считаю одной из наиболее важных сторон деятельности ученого. Из более чем пятнадцати моих учеников, уже защитивших или закончивших докторские диссертации, сейчас в  харьковских академических институтах работает десять человек (из них шесть — в Физико-техническом институте), не говоря уже о значительно большем числе кандидатов наук. Уже это одно в сильнейшей степени связывает меня с Харьковом и в особенности с УФТИ, где я живу и работаю всю жизнь.
Поэтому я считал, что главное в сложившейся ситуации – это выработать наиболее приемлемую и эффективную форму продолжения моей работы в Харькове при условии, что основная база моего  пребывания перейдет в Москву. Эти вопросы я не могу и не предполагал решать сам — они должны быть  решены совместно с Вами и с дирекцией нашего Института.
Я рад, что обсуждение этих вопросов я смог вести именно с Вами, и не сомневаюсь, что мы сможем найти наиболее разумное решение.

С глубоким уважением,
ваш И. М. Лифшиц

 Институт  теоретической физики имени А.И.Ахиезера

В зеркале воспоминаний члена-корреспондента НАН Украины Константина Николаевича  Степанова весьма лаконично отражены последующие странички развития харьковской школы теоретической  физики: «Численность теоретических отделов ФТИ АН УССР в  последующие годы сильно возросла.  В отделах  появились лаборатории. В 1988 году АИ  занял пост советника  при дирекции ХФТИ и оставил административное руководство отделом, оставаясь председателем научно-технического совета. Руководителем отдела стал С.В. Пелетминский. В настоящее время на основе двух  теоретических отделов в составе Национального научного центра “Харьковский  физико-технический институт” образован Институт теоретической физики ННЦ ХФТИ, который возглавляет ученик АИ Николай Федорович Шульга, долго и плодотворно работавший вместе с АИ» [6, с. 293].    

Становление же Института теоретической физики совпало с переломным периодом истории нашей страны. Вот как описывает сложившуюся на тот момент ситуацию Виктор Фёдорович Зеленский,  директор ХФТИ тех лет: «С  распадом СССР в тяжелейшем положении оказался ХФТИ, научная тематика которого всегда была связана с Минсредмашем. Перед руководством ХФТИ тогда во всей серьезности и остроте встали две взаимосвязанные задачи. Первая — для приостановления развала института, сохранения его как крупнейшего центра физической науки, необходимо было срочно найти ему место («нишу») в науке и народно-хозяйственном комплексе Украины…
За период 1992-1996 гг. по Харьковскому физико-техническому институту издается четыре Указа Президента, принимаются два Постановления и три Распоряжения Кабинета Министров Украины. Первым был Указ Президента об особой поддержке шести  организаций, представляющих научную ценность для Украины, в число которых вошел и ХФТИ.
23 июля 1993 года Л.М. Кравчук  подписывает Указ Президента Украины о преобразовании  ХФТИ в Национальный научный центр “Харьковский физико-технический институт”.
В соответствии с  Указом в ННЦ “ХФТИ” на основе научных отделений образованы:
– Институт теоретической физики;
– Институт физики твердого тела, материаловедения и технологий;
– Институт физики плазмы;
– Институт физики высоких энергий и ядерной физики;
– Институт плазменной электроники и новых методов ускорения;

• Научно-исследовательский комплекс «Ускоритель»;
• Научно-технологический комплекс « Ядерный топливный цикл».

В государственном бюджете Украины отдельной строкой предусматривается финансирование ННЦ ХФТИ…
Присвоение Харьковскому физико-техническому институту статуса Национального научного центра — статуса первой и единственной “Национальной лаборатории” Украины – признание выдающегося значения этого крупнейшего центра физической науки для настоящего и будущего Украины» [5, с.498-499].

Теоретикам ХФТИ пришлось многое пережить и преодолеть. Не выдержав очевидных трудностей, ушли пессимисты.  Остались лишь оптимисты — те, кто действительно был увлечен наукой. И надо воздать должное их неистощимому энтузиазму и завидному терпению. Ведь наука – это истинно благородное занятие, лишенное всяких прагматических интересов.
Наглядные общечеловеческие уроки можно извлечь из воспоминаний  директора-организатора Института теоретической физики ННЦ “ХФТИ”  Николая Федоровича Шульги, на долю которого выпали все «первые удары»:

«После развала СССР в ННЦ “ХФТИ”  возникла очень сложная ситуация, которая была обусловлена недостаточным финансированием научных работ. Практически прекратились исследования на больших физических  установках – таких, например, как всемирно известный ускоритель электронов на энергию 2000 мегаэлектронвольт.
Библиотека института почти не получала научной литературы, особенно иностранных журналов. Зимой в рабочих помещениях даже в верхней одежде невозможно было не то что работать, но и просто находиться там. Значительно снизилась активность научных семинаров.
Более того, заработная плата была очень низкой, иногда она не превышала и пяти долларов за месяц. Много научных сотрудников вынуждены были уйти в неоплачиваемые отпуска. Прекратился приём на работу молодых специалистов. Особенно трудно было теоретикам, так как  они не имели возможности  дополнительного заработка.
Относительно компьютерной техники, то она только начинала появляться в ХФТИ. В теоротделах был приблизительно один компьютер на 10 ученых. Все это привело к тому, что некоторые сотрудники  ушли из института, а другие — вообще выехали за пределы Украины. Но хуже всего было то, что  осложнялись отношения  между людьми.
Необходимы были экстренные меры по сохранению высококвалифицированных научных кадров. Для решения этих вопросов  были предложены следующие  действия. Во-первых, дать  возможность  теоретикам ННЦ “ХФТИ” свободного перехода со своей ставкой в любой новый отдел Института теоретической физики.
И во-вторых, реорганизация существующих  теоретических лабораторий ННЦ “ХФТИ” в научные отделы Института теоретической физики при условии выполнения требований Национальной академии наук Украины. А именно: при сохранении научной тематики теорлаборатории новый отдел должен состоять не менее чем из десяти сотрудников, пять из которых должны быть кандидатами или докторами наук. Эти идеи были поддержаны многими ведущими научными сотрудниками ННЦ “ХФТИ”. Особенно активно академиком Д.В.Волковым, который видел в этих неординарных предложениях элементы только что зарождающейся  демократии.
В результате таких мероприятий девять теорлабораторий ННЦ “ХФТИ” были реорганизованы в шесть научных отделов Института теоретической физики. Практически сразу же  было снято и  напряжение в отношениях между сотрудниками, так как каждый принимал решение только за себя».

И ныне стратегия развития вновь созданного Института теоретической физики (далее ИТФ) уже прошла проверку временем: институту удалось сохранить актуальные научные направления и преемственность ведущих научных школ УФТИ-ХФТИ.
Сегодняшний день ИТФ — это разработка актуальных и передовых рубежей современной физической науки, а научная идеология – это и преемственность  научных традиций УФТИ-ХФТИ. И вот лишь некоторые из них:

• уважительное отношение к эксперименту;
• участие в актуальных научно-технических проектах Украины и мира;
• проведение внутриинститутских и общегородских научных семинаров;
• воспитание научной смены;
• педагогическая деятельность.

 

 

 

Но что самое важное — именно в последние годы в коллектив института влилось немало молодых сотрудников. И уже все научные отделы ИТФ имеют в своем штате талантливых и весьма инициативных молодых учёных, несмотря на то, что прошедшие годы не слишком-то благоприятствовали притоку молодёжи в науку. Очень здорово помогает и тот факт, что отношения в коллективе выстроены по-человечески доброжелательно и демократично.
ИТФ также открыт и для разумного сотрудничества с научным мировым сообществом.  И вот типичный пример. «Однажды, – как рассказывает  Ю. П. Степановский, ведущий сотрудник ИТФ, – на семинаре выступал мой однокурсник, приехавший из Дубны. Ему задавали много, как мне казалось, каверзных вопросов. После семинара я хотел извиниться перед ним за то, что его немного потрепали слишком любознательные участники семинара. Но не успел.“Ты знаешь, я тебе так завидую. Такого благожелательного отношения к себе я ещё не разу не испытывал”, — сказал мне мой однокурсник» [6, с.301]. Подмечено очень точно и без пафоса.

Но это ещё не все странички летописи института.
«Но будем скромны», — как любил подчёркивать Александр Ильич Ахиезер,  имя которого в 2003 году было присвоено Институту теоретической физики ННЦ «ХФТИ» НАН Украины.

Цитируемая литература:

1. Воспоминания о Л.Д.Ландау: Сборник / Отв. ред. И.М.Халатников. – М.: Наука, 1988. – 352 с.
2. Воспоминания об А.Ф.Иоффе. – Л.: Наука, 1972. – 252 с.
3. Павленко Ю.В., Ранюк Ю.Н., Храмов Ю.А. «Дело» УФТИ. 1935- – К.: Феникс, 1998. – 324 с.
4. Барьяхтар В.Г. Моя траектория. – К.: Наук. думка, 2010. – 80 с.
5. Б.Г.Лазарев. Жизнь в науке. Избранные труды и воспоминания. – Х.: ННЦ «ХФТИ», 2004. – 702 с.
6. А.И.Ахиезер. Очерки и воспоминания. – Харьков: Факт, 2003. – 430 с.
7. РютоваМ.П. “Есть Учёный совет и семинар по средам. Этого достаточно”// Успехи физических наук. – 1994. – №12. – Т.164. – С. 1319-1340.
8. РубининП.Е. П.Л.Капица и Харьков: [Хроника в письмах и документах] // Физика низких температур. – 1994. – Т.20. – №7. – С. 699-734.